30 июля. Наш герой
Кирилл Серебренников может всё. Он ставит драматические спектакли и мьюзиклы, оперы и кинофильмы, превращая каждый спектакль в острое социальное высказывание. Даже безобидную детскую "Сказку о золотом петушке" он рассказал так, что Большой театр больше не рискует ее показывать. Теперь Кирилл доказал, что ему под силу и балет. Сезон в Большом театре закрылся его постановкой "Героя нашего времени" по Лермонтову (hero). Тем, кто интересуется современной музыкой, будет интересно послушать оригинальную партитуру, написанную композитором Ильёй Демуцким специально для этого балета. Кстати, Демуцкий - новое увлечение Серебренникова, и именно он, а не мой любимый Маноцков (написавший песни к "Мёртвым душам"), отвечает за музыкальное сопровождение для осенней премьеры в Гоголь-центре "Кому на Руси жить хорошо".
Ну а тем, кто интересуется современным театром, также скучать не придется. В первой части балета ("Бэла") и саксофонист прямо на сцене играет, и муэдзин поёт, и группа исламских боевиков в черных платках на лицах пытается отобрать свою женщину у похитившего её офицера русской армии. Думаю, что иностранцы (которых было очень много в зале) впечатлились от такого мультикультурализма и толерантности. Пусть знают, что нам с песнями муэдзинов и чадрой приходится жить уже несколько столетий, а они всего через несколько десятилетий не знают, что с этим делать.
Вторая часть ("Тамань") началась с шоу трансвеститов и изменений внешности в духе "Mission impossible". На сцене появилась огромная старуха, которую вёл "слепой" мальчик. Я даже взяла бинокль, чтобы разглядеть, кто играет старуху, но тут она разрезала себя пополам, сняла искусственное лицо и превратилась в стройного и мускулистого контрабандиста Янко.
Мне вторая часть понравилась больше всего: и Ундина танцевала зажигательно, и контрабандисты были очень натуральные, и лодки на сцене в натуральную величину, и даже шум ветра, создаваемый специальной машиной в виде большого деревянного барабана, который крутила старуха.
В третьей части ("Княжна Мери") публика крутила головой, как на теннисном турнире, чтобы успеть увидеть всё, что придумал для нас режиссёр. Сначала одновременно в левой части сцены появились барышни в белых панталонах, которые разучивали у станков балетные па, а в правой - стройные офицеры, занимающиеся в ретро-фитнесе на винтажных тренажёрах. Разделяла их только тонкая ширма.
Потом вместе с Грушницким, которой с палочкой изображал из себя жертву войны, на сцене появились настоящие инвалиды (члены сборной команды России по спортивным танцам на колясках) и исполнили энергичный танец. Иностранцы снова впечатлились, но теперь уже от diversity и equal opportunities.
Во время сцены дуэли Печорина с Грушницким Серебренников не удержался и использовал свой любимый приём с мультимедийными визуальными эффектами: Печорин открыл окна на разных концах сцены, и из одного в другое пролетела компьютерная стая чёрных птиц (в "Зойкиной квартире", поставленной Серебренниковым в МХТ, на стене таким же образом возникал китайский дракон, символизирующий опиумные галлюцинации героев пьесы). А в конце спектакля на сцене появились все три Печорина из каждого акта и вместе исполнили грустный танец, символизирующий страдания "лишнего человека".
Между всеми драматическими наворотами Серебренникова, конечно, были и балетные пируэты и поддержки, и прима Большого Светлана Захарова в роли княжны Мери, но это, как говорится, совсем другая история.
Кирилл Серебренников может всё. Он ставит драматические спектакли и мьюзиклы, оперы и кинофильмы, превращая каждый спектакль в острое социальное высказывание. Даже безобидную детскую "Сказку о золотом петушке" он рассказал так, что Большой театр больше не рискует ее показывать. Теперь Кирилл доказал, что ему под силу и балет. Сезон в Большом театре закрылся его постановкой "Героя нашего времени" по Лермонтову (hero). Тем, кто интересуется современной музыкой, будет интересно послушать оригинальную партитуру, написанную композитором Ильёй Демуцким специально для этого балета. Кстати, Демуцкий - новое увлечение Серебренникова, и именно он, а не мой любимый Маноцков (написавший песни к "Мёртвым душам"), отвечает за музыкальное сопровождение для осенней премьеры в Гоголь-центре "Кому на Руси жить хорошо". Ну а тем, кто интересуется современным театром, также скучать не придется. В первой части балета ("Бэла") и саксофонист прямо на сцене играет, и муэдзин поёт, и группа исламских боевиков в черных платках на лицах пытается отобрать свою женщину у похитившего её офицера русской армии. Думаю, что иностранцы (которых было очень много в зале) впечатлились от такого мультикультурализма и толерантности. Пусть знают, что нам с песнями муэдзинов и чадрой приходится жить уже несколько столетий, а они всего через несколько десятилетий не знают, что с этим делать.
Вторая часть ("Тамань") началась с шоу трансвеститов и изменений внешности в духе "Mission impossible". На сцене появилась огромная старуха, которую вёл "слепой" мальчик. Я даже взяла бинокль, чтобы разглядеть, кто играет старуху, но тут она разрезала себя пополам, сняла искусственное лицо и превратилась в стройного и мускулистого контрабандиста Янко.
Мне вторая часть понравилась больше всего: и Ундина танцевала зажигательно, и контрабандисты были очень натуральные, и лодки на сцене в натуральную величину, и даже шум ветра, создаваемый специальной машиной в виде большого деревянного барабана, который крутила старуха.
В третьей части ("Княжна Мери") публика крутила головой, как на теннисном турнире, чтобы успеть увидеть всё, что придумал для нас режиссёр. Сначала одновременно в левой части сцены появились барышни в белых панталонах, которые разучивали у станков балетные па, а в правой - стройные офицеры, занимающиеся в ретро-фитнесе на винтажных тренажёрах. Разделяла их только тонкая ширма.
Потом вместе с Грушницким, которой с палочкой изображал из себя жертву войны, на сцене появились настоящие инвалиды (члены сборной команды России по спортивным танцам на колясках) и исполнили энергичный танец. Иностранцы снова впечатлились, но теперь уже от diversity и equal opportunities.
Во время сцены дуэли Печорина с Грушницким Серебренников не удержался и использовал свой любимый приём с мультимедийными визуальными эффектами: Печорин открыл окна на разных концах сцены, и из одного в другое пролетела компьютерная стая чёрных птиц (в "Зойкиной квартире", поставленной Серебренниковым в МХТ, на стене таким же образом возникал китайский дракон, символизирующий опиумные галлюцинации героев пьесы). А в конце спектакля на сцене появились все три Печорина из каждого акта и вместе исполнили грустный танец, символизирующий страдания "лишнего человека".
Между всеми драматическими наворотами Серебренникова, конечно, были и балетные пируэты и поддержки, и прима Большого Светлана Захарова в роли княжны Мери, но это, как говорится, совсем другая история.
Комментарии
Отправить комментарий