22 июля. Оружейные комнаты
Спектакль Situation Rooms от немецкой группировки Rimini Protokoll надо смотреть не только любителям документального театра, но и тем, кто театр, к примеру, не любит, а предпочитает компьютерные игры или конспирологические детективы. Лабиринт "ситуационных комнат" позволяет каждому из 20 участников делегированного перформанса побывать в роли восьмилетнего мальчика-бойца из конголезской армии, оператора военных дронов, который сидя в Америке убивает пакистанских талибов (или мирных жителей, одетых как талибы?), рабочего на немецком заводе, производящем самое современное стрелковое вооружение, служащего израильской армии, который не расстаётся с автоматом, торговца современной военной техникой, продающего её в Катар, Южный Судан и в то самое Конго, и даже Ирины Панибратовой из далекого уральского городка, работающей на российском оборонном заводе.
Причём все участники спектакля, экипированные наушниками и айпадами, являются не только зрителями и слушателями историй каждого из этих людей, связанных с оружием, но и артистами, исполняющими все роли. Например, когда я слушала историю про оператора боевых дронов, голос из наушников предложил мне заглянуть в комнату, где за компьютером сидел человек и реально наводил беспилотник на цель с помощью джойстика. Я сначала подумала, что это организатор, но потом увидела его бродящим вместе с нами по комнатам и поняла, что это тоже зритель.
Объяснить, как там всё устроено, практически невозможно, но с учетом того, что действия всех 20 участников синхронизированы с точностью до секунды (!), думаю, что ИТ департамент Rimini Protokoll работал не один месяц. Когда голос в наушниках велел мне на три секунды выключить свет рубильником, я и предположить не могла, что это необходимо для создания определенной атмосферы совсем в другом помещении, где находился другой зритель и слушал совершенно иной текст.
Отдельный респект работе художников-декораторов: каждая комната наполнена аутентичными предметами и деталями, которые создают эффект абсолютного присутствия. Такое же качество (и количество!) настоящего барахла я видела только в постановках Алвиса Херманиса "Соня" и "Долгая жизнь". Но, в отличие от статичных спектаклей, где можно спокойно рассматривать каждый элемент интерьера, здесь мы были ограничены во времени и нам приходилось покидать комнату, лишь мельком увидев всё это богатство. Я очень оценила, в частности, обстановку в жилище нашей соотечественницы Irina Panibratowa. На кухонном столе лежала жуткая клеёнка в цветочек, стояла тарелка с борщом, который реально можно было есть скользкой алюминиевой ложкой, а на стене висели выцветшие фото владелицы квартиры на фоне павильонов ВДНХ и Красной Площади.
Кстати, скорость это единственный недостаток спектакля, потому что надо одновременно слушать текст героев в наушниках, двигаться по коридорам и комнатам вслед за навигацией на экране планшета, совершать определенные действия (например, одевать бронежилет или измерять штангенциркулем деталь будущего орудия) и при этом пытаться осмыслить глубокую философскую концепцию авторов постановки.
Было только два момента, когда действие немного затормозило, и у меня появилась возможность полностью погрузиться в происходящее. Первый раз это произошло в комнате, изображающей офис Radio Miraya в Южном Судане. Обшарпанные стены с выцветшими фото диктатора, потрёпанный флаг и ржавый вентилятор на потолке были именно такими, как на фотографиях моего хорошего друга, который совсем недавно вернулся примерно из этих краёв.
А второй момент истины наступил в узком помещении с бетонными стенами, где голос предложил мне лечь на пол для стрельбы в положении "лёжа" и представить, что я израильский снайпер, охраняющий границу с сектором Газа. Также голос сообщил мне, что сейчас ночь, и в таком положении мне придется находиться 8 часов, а пошевелиться нельзя, так как за стеной располагаются палестинские бойцы. Тут как раз выключился свет (потому что кому-то из зрителей в другом помещении поступил сигнал опустить рубильник), и я реально почувствовала себя в полном одиночестве на Ближнем Востоке. Не хватало только одного: настоящего Калашникова в руках.
Спектакль Situation Rooms от немецкой группировки Rimini Protokoll надо смотреть не только любителям документального театра, но и тем, кто театр, к примеру, не любит, а предпочитает компьютерные игры или конспирологические детективы. Лабиринт "ситуационных комнат" позволяет каждому из 20 участников делегированного перформанса побывать в роли восьмилетнего мальчика-бойца из конголезской армии, оператора военных дронов, который сидя в Америке убивает пакистанских талибов (или мирных жителей, одетых как талибы?), рабочего на немецком заводе, производящем самое современное стрелковое вооружение, служащего израильской армии, который не расстаётся с автоматом, торговца современной военной техникой, продающего её в Катар, Южный Судан и в то самое Конго, и даже Ирины Панибратовой из далекого уральского городка, работающей на российском оборонном заводе.
Причём все участники спектакля, экипированные наушниками и айпадами, являются не только зрителями и слушателями историй каждого из этих людей, связанных с оружием, но и артистами, исполняющими все роли. Например, когда я слушала историю про оператора боевых дронов, голос из наушников предложил мне заглянуть в комнату, где за компьютером сидел человек и реально наводил беспилотник на цель с помощью джойстика. Я сначала подумала, что это организатор, но потом увидела его бродящим вместе с нами по комнатам и поняла, что это тоже зритель.
Объяснить, как там всё устроено, практически невозможно, но с учетом того, что действия всех 20 участников синхронизированы с точностью до секунды (!), думаю, что ИТ департамент Rimini Protokoll работал не один месяц. Когда голос в наушниках велел мне на три секунды выключить свет рубильником, я и предположить не могла, что это необходимо для создания определенной атмосферы совсем в другом помещении, где находился другой зритель и слушал совершенно иной текст.
Отдельный респект работе художников-декораторов: каждая комната наполнена аутентичными предметами и деталями, которые создают эффект абсолютного присутствия. Такое же качество (и количество!) настоящего барахла я видела только в постановках Алвиса Херманиса "Соня" и "Долгая жизнь". Но, в отличие от статичных спектаклей, где можно спокойно рассматривать каждый элемент интерьера, здесь мы были ограничены во времени и нам приходилось покидать комнату, лишь мельком увидев всё это богатство. Я очень оценила, в частности, обстановку в жилище нашей соотечественницы Irina Panibratowa. На кухонном столе лежала жуткая клеёнка в цветочек, стояла тарелка с борщом, который реально можно было есть скользкой алюминиевой ложкой, а на стене висели выцветшие фото владелицы квартиры на фоне павильонов ВДНХ и Красной Площади.Кстати, скорость это единственный недостаток спектакля, потому что надо одновременно слушать текст героев в наушниках, двигаться по коридорам и комнатам вслед за навигацией на экране планшета, совершать определенные действия (например, одевать бронежилет или измерять штангенциркулем деталь будущего орудия) и при этом пытаться осмыслить глубокую философскую концепцию авторов постановки.Было только два момента, когда действие немного затормозило, и у меня появилась возможность полностью погрузиться в происходящее. Первый раз это произошло в комнате, изображающей офис Radio Miraya в Южном Судане. Обшарпанные стены с выцветшими фото диктатора, потрёпанный флаг и ржавый вентилятор на потолке были именно такими, как на фотографиях моего хорошего друга, который совсем недавно вернулся примерно из этих краёв.
А второй момент истины наступил в узком помещении с бетонными стенами, где голос предложил мне лечь на пол для стрельбы в положении "лёжа" и представить, что я израильский снайпер, охраняющий границу с сектором Газа. Также голос сообщил мне, что сейчас ночь, и в таком положении мне придется находиться 8 часов, а пошевелиться нельзя, так как за стеной располагаются палестинские бойцы. Тут как раз выключился свет (потому что кому-то из зрителей в другом помещении поступил сигнал опустить рубильник), и я реально почувствовала себя в полном одиночестве на Ближнем Востоке. Не хватало только одного: настоящего Калашникова в руках.
Комментарии
Отправить комментарий