Идеальная чайка

11 апреля. Как сделать так, чтобы публика не уходила?

Гастроли петербургского Александринского театра в Москве закончились тремя спектаклями, каждый из которых мог стать событием фестиваля. Но (по тем или иным причинам) не стал.

"Endspiel", он же "Endgame", он же "Fin de partie", он же "Конец игры" Нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (автора, в том числе, "В ожидании Годо") поставил известнейший европейский режиссёр Теодорос Терзопулос (endspiel). Публика стала уходить после первых двадцати минут, когда поняла, что в ходе спектакля ничего особо происходить не будет. А что они ожидали от главного идеолога театра абсурда, да ещё и в интерпретации специалиста по античному театру? 

Сотни холщовых мешков в качестве декораций. Хор из шести человек в строгих партийных костюмах, похожих на членов Политбюро. Четыре действующих лица: слепой старик Хамм, его слуга Клов и родители Хамма. Поскольку главный герой уже сильно немолодой, а родители весь спектакль лежали в каких-то черных ящиках, мы, естественно, подумали, что они уже умерли, чёрные ящики - это гробы, а их разговоры с сыном символизируют то, что многие родители продолжают программировать детей и после своей смерти, навязывая им собственные стереотипы и ментальные ловушки. Я так вдохновилась этой метафорой, что весь вечер после спектакля вспоминала тех своих знакомых, которые и в пятьдесят лет находятся в психологической зависимости от родителей и на выборах голосуют за Зюганова. 

Однако на следующий день я почитала статьи про данную пьесу Беккета и узнала, что всё намного прозаичнее: родители вовсе не умерли и живут не в гробах, а в мусорных ящиках, потому что потеряли ноги в автокатастрофе...

Так что прав был старик Терзопулос, который сказал, что "при всём сходстве Беккета с античностью есть и отличие: в "драме абсурда" высших сил нет".

В общем, мне спектакль понравился, а то, что публика валила, виноват режиссёр: он оставил путь к отступлению свободным.

Вот Марат Гацалов, поставивший "Теллурию" по книге Владимира Сорокина (telluria) поступил технично: во-первых, спектакль шёл без антракта. Но это ещё никого не останавливало. Поэтому было применено ещё одно ноу хау. После того, как публика через узкий проход зашла в круглый зрительный зал, заполненный зеркалами и металлическими конструкциями, стены сомкнулись и выйти из зала до конца спектакля никто не смог бы, не столкнувшись по дороге с кентавром, женщиной-ослицей и прочими опасными персонажами вселенной Сорокина. Кроме того, все зрители сидели на отдельных стульях лицом друг к другу в ярком освещении, а действие происходило вокруг них. Так что трусы, сбегающие в середине спектакля, были бы всеми замечены и отмечены, а публика на подобных спектаклях всегда одна и та же. Перед соратниками-интеллектуалами неудобно.

Марат Гацалов, в принципе, любит нестандартную рассадку. Её можно оценить на спектакле "Сказка о том, что мы можем, а чего нет" по пьесе Михаила Дурненкова в МХТ. Там тоже всех так рассаживают, что вообще не выйдешь, даже в туалет, а действие происходит в отделении милиции, и кругом менты в форме.

Что касается содержания спектакля "Теллурия", то все было достаточно предсказуемо. Любители Сорокина знают, что книга состоит из 50 глав, связанных между собой теллуром, захватом Европы салафитами и распадом России на удельные княжества. Гацалов выбрал около десяти самых ярких историй, которые наполовину продекламировали, наполовину разыграли актёры. Те, кто книгу не читал, поняли только, что всё будет очень плохо, и решили книгу прочитать (на всякий случай, чтобы знать, к чему готовиться). 

Кстати, тем, кто достал билеты на "Маскарад. Воспоминания будущего" (maskarad), который завершал гастроли Александринки, также в обязательном порядке надо было заранее прочитать "Маскарад" Лермонтова. Иначе они могли не понять, за что же Арбенин отравил Нину. 
Спектакль начался сразу с третьей сцены I действия (когда обнаруживается пропажа браслета), второе действие Валерий Фокин полностью пропустил, а из III действия оставил только сцены бала (на котором Нина как раз и съела отравленное мороженое), ее смерти и похорон. Все жизнеутверждающие сцены, где фигурирует порочная Баронесса, князь Звездич и прочие герои пьесы, режиссёр решил не ставить. Освободившееся время он посвятил выступлению артистов пантомимы в богатых костюмах, которые выезжали из-под сцены в прозрачных лифтах, а потом туда же обратно исчезали. 

Роль Арбенина, почему-то, играл 30-летний актёр Лысенков, который в свободное от театра время зарабатывает на жизнь, изображая писателя-неудачника в сериале "Бедные люди" на ТНТ.

В отличие от герметичной "Теллурии" в данном спектакле главным фактором удержания зрителей от раннего ухода была интрига. Антракт объявили уже после Нининой смерти. Никто, конечно, не уходил, чтобы узнать, что же будет в последнем акте. Публика вежливо ходила по фойе и шепталась: "костюмы и декорации шикарные, но актёры до них не дотягивают". А во втором акте были похороны, моральные угрызения Арбенина  и монолог от лица нашего современника Алексея Кабанова, который убил жену, разрубил ее на части, сложил в машину, а потом объявил ее поиски на телевидении и в соцсетях. Да, мороженое на балу - это как-то эстетичнее...