Идеальная чайка

21 февраля. Вишневые сады

Образ Раневской у всех российских режиссеров разный, но у актрис, играющих ее, есть одна общая черта: это прекрасные дивы в возрасте "около сорока" (а именно в этом возрасте дивы наиболее восхитительны), которым преклоняются современники той эпохи, когда ставится "Вишневый сад". Ведь имя Раневской - Любовь.

Алла Демидова у Эфроса на Таганке - эталон советской интеллигентной женщины-диссидентки семидесятых с сигаретой в руке и запрещенным самиздатом в сумочке.

Рената Литвинова у Адольфа Шапиро в МХТ - секс-символ и икона стиля конца девяностых - начала двухтысячных (спектакль вышел в 2004 году). Не случайно у одного моего знакомого, эстета и гедониста, дома висит ее фотография ню - он абы кого в своей квартире не повесит.

Ксения Рапопорт у Льва Додина - холодный петербургский шик с налетом глобализации, именно то, что стало актуально в начале десятых годов.

И, наконец, Виктория Исакова у Владимира Мирзоева в театре Пушкина (www.teatrpushkin.ru/plays/vishnevyy-sad) - нервная одинокая москвичка начала 2015 года, которая не может выплатить долги по валютной ипотеке и поэтому вынуждена уехать жить на Гоа, пока не кончатся деньги.

Если не считать Исаковой, кастинг актеров подкачал - ни одного знакомого лица. В другом составе играет Максим Виторган, но нам не достался и он. У артистов, выбранных режиссером, хорошо получается играть слуг, а вот дворяне выходят не очень. Интересно, что роль лакея Яши досталась молодому артисту Артему Ешкину, который в "Горе от ума" театра Моссовета играет Чацкого. Так вот, на Чацкого он похож мало, а на лакея Яшу, который выпил господского шампанского и кричит Vive la France! - очень даже. 

Девушка, играющая Варю, не идет ни в какое сравнение с Лизой Боярской у Додина (www.mdt-dodin.ru/plays/281.html). У Лизы Варенька трагичная и пассионарная, а у Мирзоева актриса изображает некрасивую угловатую девицу, которая точно не заинтересует Лопахина.

И Лопахин в исполнении Александра Петрова, совсем не впечатляет. Так же, как имя актера нам ни о чём не говорит в силу своей обычности, так же и образ Лопахина получился бледный. Невзрачный юноша с прической хипстера в мятом костюме. Понимаю, что это особый замысел режиссера. Он видит своего героя клоуном, над которым смеются господа, не воспринимая его всерьез. Чтобы это подчеркнуть, Лопахин в одной из сцен выходит с красным цирковым носом на резинке.

То ли дело Лопахин у Льва Додина - Данила Козловский, элегантный как Джеймс Бонд, весь в белом, поет по-английски "I did it my way"... Я уже не говорю про Высоцкого в легендарной постановке на Таганке.

Впрочем, у моего любимого фламандца Люка Персеваля Лопахин тоже не орел: говорит по-венгерски с бизнес-партнерами, на месте сада планирует не дачи строить, а сажать рапс, который будет использоваться для производства биотоплива. Как пояснил режиссер, немецкие зрители не поймут, почему дачи это "пошло" (по выражению Раневской), а вот биотопливо - это реально пошло. У Персеваля и Раневскую играет Барбара Нюссе, которой 70 лет. Но зато в своем экстриме Люк идет до конца: трехчасовую пьесу он сократил до полутора часов, герои весь спектакль просто сидят на стульях, иногда встают и танцуют, Фирсу у него лет тридцать, лакей Яша ходит на каблуках и в люрексовом пиджаке на голое тело, и всё в таком духе. За это можно простить неформальный подход к возрасту героев.

Мирзоев в своем экстриме до конца не идет, а застревает где-то на полпути: слегка начал проглядывать авангард, а смотришь дальше - вроде снова классика.

За что нельзя не похвалить, так это за еврейский оркестр, который на протяжении всего спектакля играет пронзительные мелодии. А еврейская музыка, как и еврейский анекдот, всегда к месту.