Идеальная чайка

22 ноября. Чапаев в бурке, а Петька в дурке

В театре "Практика" прошла премьера спектакля "Чапаев и Пустота" по книге Пелевина. Поставил её экстравагантный режиссёр Максим Диденко, про которого я недавно писала в связи с "Идиотом" в Театре Наций (idiot) и "Пастернаком" в Гоголь-центре (pasternak).

У меня с этим романом Пелевина связаны ностальгические воспоминания: двадцать лет назад я прочитала его, когда приехала отдыхать в Юрмалу. Это было моё первое знакомство с творчеством Пелевина, и с тех пор я не пропускаю ни одной его новой книги. Поэтому на премьеру я шла изначально с высоко поднятой планкой и с критическим настроем.

Как ни странно, спектакль не вызвал у меня отторжения, которое вызвали другие спектакли Диденко. Возможно, Пелевина только так и можно ставить: в виде наркотического бреда режиссёра под воздействием сильнодействующих препаратов, который он сам в интервью назвал "психотерапевтическим тотальным метаспектаклем, обращенным ко всем жителям Земли".

Спектакль состоит из трёх отделений. Первое называется «Сад расходящихся Петек» и представляет собой концерт несуществующей рок-группы. Участники группы одеты в костюмы стилистики ранних перформансов Мамышева-Монро, Тимура Новикова и Андрея Бартенева, но только сделанные не из бумаги и картона, а из современных высокотехнологичных материалов.

В качестве текстов песен рок-группа использовала несколько прозаических фрагментов из книги и стихи Петра Пустоты, в частности те, которые он прочитал в литературном кабаре "Музыкальная табакерка", куда пришёл с матросами после убийства своего старинного приятеля фон Эрнена: 

"Товарищи бойцы! Наша скорбь безмерна.

Злодейски убит товарищ Фанерный.

И вот уже нет у нас в ЧК

Старейшего большевика".

Второе отделение называется «Черный бублик» и представляет собой разговор трёх бандитов (Володина, Коляна и Шурика), которые наелись шаманских грибов и оказались в Валгалле. При этом бандиты одеты в какие-то белые этнические одежды, ходят по пенькам, а потом разбирают костер, сложенный из светящихся брусков, и бегают по сцене с этими брусками, как с мечами джедаев. 

Заканчивается второе отделение многократным повторением буддийской мантры: 

Сила ночи, сила дня

Одинаковафигня 

Мне эта часть понравилась больше всего, потому что я у Пелевина люблю тексты, особенно на актуальные социально-экономические темы.

Для того, чтобы понять, о чём было третье отделение, мне пришлось срочно перечитать роман, но ответа я так и не нашла. Есть только одна версия, что оно как-то связано с рекой Урал, в которой утонул Чапаев. Называлось третье отделение «Условная река абсолютной любви» и представляло собой балет группы людей в полосатых купальных костюмах под песню:

Ой, да не вечер, да не вечер.
Мне малым мало спалось.
Мне малым мало спалось,
Ой да во сне привиделось…

Сначала купальщики делали вид, что они плавают, валяясь по полу сцены, а потом прыгнули в загончик, наполненный какими-то пластиковыми шариками, изображавшими воду. Самое интересное, что после прыжка они не вынырнули и погрузились в "воду" с головой. Знакомая, с которой я была на спектакле, очень волновалась, как они там дышат. Я ей объяснила, что волноваться не надо, так как с нами рядом сидит Дмитрий Брусникин, и ему смертельные случаи на производстве не нужны.

Закончился спектакль тем, что один из участников рок-группы из первого отделения пригласил нас пройти в фойе, мы вышли, построились вдоль экранов, и на них нам показали всех актеров спектакля. Мы похлопали изображениям на экране. Живые артисты на поклоны не вышли.  

В общем, как было написано на стене сумасшедшего дома, где лечился Пётр Пустота: "Чапаев в бурке, а Петька в дурке". А мы в постдраматическом театре.